Волчье Логово - Страница 50


К оглавлению

50

— Он убил бы тебя.

— И тебе было бы жалко?

— Нет — тогда нет.

— А теперь?

— Ну… теперь да. Но не потому, что я тебя люблю. У тебя было много женщин, и ты им всем говорил, что любишь. Ты и ради них готов был умереть?

— Наверное, я всегда был романтиком. Но с тобой все по-другому, я знаю.

— Я не верю в столь внезапную любовь.

— Любовь — странное животное, Мириэль. Порой она кидается на тебя, как лев из засады, порой подползает медленно, неслышно…

— Как наемный убийца?

— Вот-вот, — широко улыбнулся он.

Глава 11

Ягунда наложил на лук стрелу и стал ждать, когда всадник покажется из-за деревьев. Пальцы у него застыли, но кровь кипела. Дренай тщательно выбирал дорогу, избегая тореных троп и пробираясь по узким оленьим, но Ягунда все равно заметил его. Князь велел ему засесть на горе Чазика и следить оттуда за югом — а с Чазики видно любого, кто вздумает пробраться на земли сатулов с Сентранской равнины. Такое доверие — великая честь, особенно когда тебе четырнадцать лет и ты никого еще не убил. “Князь знает, что я буду великим воином и охотником, — подумал Ягунда. — Потому и выбрал меня”.

Ягунда подал дымовой сигнал и стал спускаться вниз, пробираясь к первому месту засады. Но дренай свернул вправо, к перевалу. Ягунда перекинул лук через плечо и побежал ко второму укрытию, устроенному над оленьей тропой. Дренай там непременно появится. Ягунда старательно выбрал стрелу и надеялся убить чужака до того, как подоспеют другие. Тогда конь по нраву достанется ему, а это превосходный скакун. Ягунда закрыл глаза,. вслушиваясь, не раздастся ли мягкий переступ копыт по снегу. Из-под белого бурнуса стекал пот, во рту пересохло со страху. Этот дренай не из купцов. Он знает, куда едет и какой опасности подвергается. То, что он выбрал этот путь, многое говорит о его храбрости и уверенности в себе. Такого лучше убить с первого выстрела.

Из-за покрытых снегом деревьев не доносилось ни звука, и Ягунда решился выглянуть из-за валуна.

Ничего.

Но всадник должен быть где-то близко — Другой дороги нет. Ягунда передвинулся влево и высунулся. Опять ничего. Может, всадник повернул назад? Надо было ждать его в первом укрытии. Ягунда не знал, как быть. А может, дренай справляет нужду у дерева? Ладно, подождем. Сердце Ягунды билось часто, и он успокаивал себя. Конь просто великолепный! Он продаст его и купит Шоре шелковую шаль, а еще браслет с синими камешками, за который Зарис запрашивает такую несусветную цену. Как будет любить его Шора, когда он явится в дом се отца с такими дарами! Он станет признанным воином, охотником, защитником родной земли, и тогда уж не важно будет, что у него еще не растет борода.

Он услышал наконец стук копыт и сглотнул. Спокойно! Имей терпение. Он оттянул тетиву и взглянул на солнце. Тень будет падать справа от всадника, Ягунда за своим валуном сможет точно рассчитать время выстрела. Он облизнул губы, следя за тенью лошади. Вот она поравнялась с валуном, и Ягунда вышел из засады, вскинув лук.

Конь шел один, без седока.

Ягунда, не успев моргнуть, получил чем-то твердым по затылку и упал на колени, выронив лук. “Я умираю!” — подумал он и вспомнил напоследок о прекрасной Шоре.

Чьи-то грубые руки встряхнули его, и он пришел в себя.

— Что случилось, мальчик? — спросил Джитсан, главный княжеский разведчик.

Ягунда стал объяснять, но кто-то из охотников хлопнул Джитсана по плечу.

— Дренай направил сюда свою лошадь, а сам зашел парню за спину и оглушил его. Едет к Сенакскому перевалу.

— Идти можешь? — спросил Джитсан Ягунду.

— Кажется, да.

— Тогда ступай домой.

— Мне стыдно, — повесил голову Ягунда.

— Зато ты жив. — Джитсан отошел прочь, и шестеро охотников последовали за ним.

Не видать молодому воину коня, и браслета, и шали.

Он вздохнул и подобрал лук.


Нездешний взвел коня под уздцы по крутому склону. Рваный бежал рядом, недовольный холодным снегом под лапами.

— Худшее еще впереди, — сказал ему хозяин.

Он видел сигнальный дым и с мрачным удовольствием наблюдал за перебежками юного сатула. Мальчишке было никак не больше четырнадцати. Он чересчур спешил к своему укрытию и сильно наследил около валуна, за которым спрятался. В былое время Нездешний убил бы его. Воин упрекал себя за мягкость, но не раскаивался.

Наверху он остановился, высматривая на снежной белизне дорогу к Сенакскому перевалу. В последний раз он шел здесь двенадцать лет назад, да и то летом, когда вокруг было зелено. Ветер пронизывал насквозь. Нездешний отвязал от седла подбитый мехом плащ, накинул на себя и закрепил бронзовую застежку.

Посмотрев назад, он повел коня дальше. Узкая тропа вилась по заснеженному рыхлому склону, восходя к карнизу не более четырех футов шириной. Справа была гора, слева — пропасть четырехсотфутовой глубины. Даже летом этот путь был бы опасен, а уж теперь, когда карниз обледенел…

"Ты, приятель, не в своем уме”, — сказал себе Нездешний. Он двинулся вперед, но конь уперся, не видя ничего хорошего в резком ветре и предстоящем отрезке пути.

— Пошли, парень! — Нездешний потянул за повод, но конь не тронулся с места. Рваный позади угрожающе зарычал, и вороной прянул вперед, чуть не свалив Нездешнего с обрыва, лишь благодаря поводу ему удалось удержаться на краю.

Они прошли по карнизу около четверти мили, потом тропа прервалась, пересеченная широкой осыпью.

Нездешний, набрав в грудь воздуха, собрался уже ступить на склон, но Рваный снова зарычал. Конь скакнул вперед, вырвав узду из руки хозяина, и покатился вниз. Рядом с головой Нездешнего просвистела стрела. Обернувшись назад, он выхватил два ножа. Рваный бросился на первого сатула, который появился из-за поворота позади них. Собачьи челюсти лязгнули под самым носом воина. Он выронил лук, отшатнулся и врезался в другого, который шел за ним. Тот с воплем сорвался с карниза, а Рваный вцепился в руку первого.

50